Албиери писал в своем дневнике, что у Лео, как и у Диогу, были вспышки гнева, когда он не мог получить желаемого он был агрессивен с матерью. Когда вошла Эдна, он завел с ней разговор о мальчике. Он считал, что Лео может жить с ними и Деуза ведет себя эгоистично. Эдна сказала мужу, что она и вовсе может не давать им встречаться с ним.
Деуза уже жалела, что попросила профессора быть крестным ее сына.
Латиффа танцевала во дворе с огромным животом. Рядом с ней сидел Мохаммед. Он говорил, что хочет, чтобы его сын был хорошим коммерсантом и расширил дело отца: «Мохаммед заработает много денег, чтобы купить большой дом, чтобы там было много детей…»
Жади рылась в каких-то приправах на кухне. Она нашла какую-то веточку и спрятала в рукав. По ее поведению было явно видно, что она делает что-то запретное. К сожалению, теперь она не рассчитала. Когда она вышла в гостиную ко всем остальным, то нечаянно уронила веточку на пол. Назира возмутилась, сразу распознав, что из одежды Жади выпала трава, которую используют, чтобы не забеременеть. Осуждающие взгляды дяди Али, Мохаммеда, Латиффа, а главное Саида сразу обратились к ней. Но она приняла невинный вид, говоря, что и понятия не имела о действии травы и просто любит заваривать чай с ней. Этой выдумке никто может и не поверил бы, если бы не Зорайде. Она объяснила, что использует эту траву, как приправу. Латиффа кинулась к Зорайде: так вот почему она так долго не могла забеременеть. «Ты делаешь всех женщин моего дома бесплодными, ты хочешь извести мою семью, уничтожить мой род, Зорайде!», - кажется, Али снова готов был свернуть служанке голову.
- Ваша кухня заражена кое-чем похуже, чем эта трава, - Назира намекнула на кассету. Но обвинять Зорайде было не в чем: кассета уже была у Назиры. Та сказала, что взяла ее кончиком платка, чтобы не соприкасаться с грехом и сожгла. Али одобрил поступок Назиры.
Жади попросила прощенья у Зорайде. Та не понимала, почему она не может смириться с судьбой. Жади сказала, что если она не может быть с любимым, то и с тем, кого ей навязали, она тоже жить не будет.
За общим столом в доме Феррашей Леонидас подал Маизе и Лукасу мысль о том, что пора завести второго ребенка. Маиза сказала зятю, что это невозможно, так как Лукас ее избегает. Последний явно оказался не в самом приятном положении. Теперь сеньор Леонидас требовал от сына объяснений, Лукас ушел к себе.
Он сидел на подоконнике и мысли его опять уносились в прошлое…
Развалины в Фесе, он стоит рядом с ней:
- Я хочу, чтобы ты родила ребенка, Жади.
- Лукас, - девушка улыбнулась.
- Я так хочу иметь ребенка, нашего ребенка, чтобы воплотить в нем все, что мы пережили, чтобы по дому бегала история нашей любви, - он поцеловал ее…
Жади стояла на балконе, в доме дяди. Как ни странно, ее обуревали точно те же воспоминания, только теперь все было наоборот…
Те же развалины, в той же одежде:
- Я хочу от тебя ребенка, Лукас.
- Жади.
- Если у меня не будет ребенка от тебя, то не будет ни от кого, - они снова поцеловались.
Жади печально всматривалась в даль, к ней подошел муж.
- Жади, я искал тебя по всему дому. Тебе грустно? Ты боишься, что осталась бесплодной? Боишься, что у нас не будет детей? Я дам в жертву Аллаху барашка, чтобы он послал нам ребенка, не надо, не бойся. Он услышит нас и поможет нам, - Саид ласково успокаивал жену, гладя ее по лицу.
- Саид, я грущу потому что хотела стать счастливой, и чтобы ты тоже был счастлив, - Жади видимо уже сама себя не понимала, она явно запуталась в том, чего хочет.
- Мы оба будем счастливы, вот увидишь, - они обнялись.
Появление Маизы вывело Лукаса из мечтательного состояния.
- Маиза, зачем ты это сказала?
- Что сказала? Я ответила на вопрос твоего отца, вернее переадресовала вопрос тебе. Разве я солгала, Лукас, ведь, ты правда не хочешь иметь детей, и ты придумал для этого отличный способ: ты избегаешь меня под любым предлогом.
- Сейчас не до того, у меня полно работы, - (п.а. ах, как ужасно он не выполняет свой супружеский долг, я в ауте :)).
- Понимаю, вот и объясни это своему отцу.
Да уж, жить рядом с истеричкой, а тем более, если она твоя жена это не слишком здорово. Все-таки есть жены поумнее Маизы, то есть те, которые не будут «пилить» своих мужей с первого дня свадьбы, убивая все порывы, как неприятные для них, так и все остальные…
Деуза с Лео оказались на той же игровой площадке, что и Мел. Мел пришла с мамой, которая расположившись на скамейке в отдалении читала какой-то журнал и, наверное, обдумывала план нового скандала с мужем, и няней. Мальчик и девочка быстро заметили друг друга и познакомились, явно проникшись самой искренней детской симпатией (п.а. зов крови, как ни как). Деуза сфотографировала детей вместе. Маиза, конечно, ничего не заметила.
Албиери размышлял будут ли Лео нравятся те же люди, что и Диогу (п.а. действительно, существует ли генетическая память, хранят ли клетки информацию о будущих болезнях человека, его характере. Существует ли генетическая память?..
Его размышления прервала Эдна, которая сменила имидж. На ней были отвратительные ярко-фиолетовые брюки (п.а. вкусом в одежде она никогда не отличалась), а так же она сменила прическу, подняв волосы вверх. Она усиленно напрашивалась на комплимент, спрашивая мужа, не молодит ли ее новый образ. Албиери пренебрежительным тоном сказал, что она всегда была молода, и отвернулся. Радостная улыбка моментально сползла с лица Эдны.
Леонидас показывал Мел семейный фотоальбом. Он указал на фото маленького Диогу:
- Это твой дядя – Диогу.
- Мы с ним играем вместе, в парке, - с детской непосредственностью сказала Мел. Далва и Леонидас обменялись удивленными взглядами. Далва решила, что дело в том, что девочке явился дух Диогу и для проверки своих подозрений решила позвать Лобату, который прекрасно разбирался в неведомом. Леонидас предпочел оставить этот факт без объяснений, так как его рациональный мозг не смог найти рационального решения и поспешил оставить внучку с Далвой.
Лукас тоже не поверил Далве, сказав, что мертвые не оживают. Действительно, они не оживают. Правда куда более прагматична.
Деуза и Ивети обсуждали новую подружку Лео. Оказывается, мальчик только и говорил об этой симпатичной девочке. Ивети посоветовала им в следующий раз обменяться телефонами и пригласить ее домой. Деуза пообещала сыну, что отвезет его к крестному.
Ивети пришла к Леонидасу в офис. Она сказала, что хочет видеть его на открытии магазина. Ивети несколько раз перегибалась через стол, но «львеночек» пресекал ее попытки: «Почему с ней столько проблем, но только с ней одной я счастлив», - думал он, слушая глупую болтовню своей бывшей пассии. Наконец она присела на краешек стола, рядом с ней, она спросила не может ли он притащить в ее магазин свои вещи, он сказал, что этим займется Лобату и предпочел отойти подальше от своей подружки. Ивети почувствовала свою победу: он все еще без ума от нее.
Лобату был уверен, что догадка Далвы верна. Диогу вернулся, чтобы посмотреть на племянницу и, возможно, он хочет что-то сказать. Он назвался именем отца (Лео – значит Леонидас), видимо потому что простил его. Он сказал, что внесет его имя в список в их центре, в случае, если он выйдет на контакт, а Далве посоветовал заказать заупокойную мессу. Он говорил это все с такой уверенностью, что я поняла – наркотики и алкоголь сделали свое дело.
Лео показал Албиери фотографию его с Мел. Профессор был потрясен: «Отец и дочь встретились в одном возрасте!..
Зорайде и Жади пошли на рынок за мукой, оставив Назиру одну. Как только они закрыли за собой дверь Назира достала кассету с поцелуем, закрылась в комнате Саида и Жади и снова начала воображать. И в этот самый момент Жади поняла, что так торопилась распрощаться с ненаглядной золовкой, что забыла дома деньги. Она побежала обратно, но комната ее была закрыта. Назира спешно вынула кассету из видеомагнитофона и спрятала. Вошла Жади и стала оглядываться:
- Почему ты заперлась в моей комнате?
- Я пришла поправить платок, потому что в моей комнате зеркало совсем запылилось. В этом доме совсем не протирают зеркала! – неправдоподобно закрутилась Назира, - твоя мать тебя ничему не научила! Ты ничего не умеешь, - она спешно выбежала из комнаты. Опешившая Жади поняла, что что-то не чисто.
Она сказала Назире, что не позволит ей рыться в ее вещах и забрала у нее ключ.
- Райна, Райна, беги, беги, позови Саида, а то из меня душа сейчас выйдет. Беги! Скорее! – театрально хваталась за голову Назира.
- Посмотри, в каком Назира состоянии, - пристыжал жену Саид. Назира лежала на софе, все так же держась за голову. Кажется, Саид мог простить любимой жене почти все, кроме ущемления прав его любимой сестрички. Несмотря на осуждающие взгляды Жади, он заставил ее вернуть Назире ключ, а мы-то уж знаем, зачем он ей так понадобился.
- Ты тоже не веришь, Лукас, - Далва плакала над фотографией Диогу.
- Нет…
- То, как он повел себя с Мел – это еще одно доказательство, - Далва вспомнила случай, как однажды она упала в саду, а Диогу помог ей встать.
- Далва в этом нет ничего особенного, все дети так делают. Мертвые не возвращаются, Далва.
- Но Диогу вернулся, Лукас. Я его вырастила, а мать никогда не ошибается. Я чувствую, он вернулся, Лукас, он вернулся! – Лукас обнял рыдающую няньку.
- Мел, ты строишь замок, да? – Лео подошел к Мел на пляже.
- Что это у тебя? – Мел показала пальцем на пятнышко на спине.
- Это родимое пятно, я с ним родился.
|
